Уличные музыканты.
Зачем городу музыка?

«Мне бывало стыдно, и я задумывался "А что со мной не так?"», — вспоминает Тимур моменты, когда случайные прохожие советовали ему найти «нормальную работу». Тимур Сарбасов — уличный музыкант. В начале этого года он стал играть на гитаре в подземке возле бишкекской филармонии. Сейчас, несмотря на советы, он продолжает заниматься уличной музыкой.

Почему одни музыканты выбирают подземные переходы, а другие — открытые общественные пространства? Как уличная музыка влияет на город, а городские пространства – на музыку? Peshcom ищет ответы на эти вопросы вместе с теми, кто выступает на улицах.

Через подземные переходы проходят толпы людей. С одной стороны, для музыкантов это хорошо — чем больше народа, тем больше денег можно заработать. Но люди в подземных переходах скорее пробегают мимо и не останавливаются послушать музыкантов, стараясь быстрее выйти наружу из давящей обстановки, в которой все нарушают личное пространство друг друга.

То, что подземные переходы — не лучшее место, чтобы насладиться музыкой подтверждает и эксперимент газеты The Washington Post. Во время него известный в США скрипач Джошуа Белл выступал в подземке метро в Вашингтоне в час пик. За 45 минут мимо него прошли более тысячи человек, и только одна женщина узнала знаменитого музыканта, билеты на концерты которого стоят свыше ста долларов. За время игры он заработал всего 32 доллара. Сам скрипач отметил, что большинство прохожих даже не поворачивали голову в его сторону, как будто его там и не было.

Подземные переходы не приспособлены к тому, чтобы человек мог послушать музыку — узкие проходы и бурный поток людей не позволяют остановиться и нарушают единение с музыкой. По словам опрошенных музыкантов, подземный переход — это лишь место для заработка, а также место, где можно перебороть боязнь публики.

Тимур больше не играет в подземках — сейчас он выступает вместе с музыкальным арт-проектом «Пингвины» на бишкекских улицах.

«Мы ненавидим пафос — это и толкнуло нас выступать на улицах. Мы играем, а в нас течет какая-то светлая энергия, и людям становится хорошо», — улыбаясь, говорит основатель «Пингвинов» Алмаз Дыйканов.

«Пингвины» впервые вышли играть на улицы весной 2018 года после участия в фестивале «Музыкальный Эркиндик», в составе группы четыре музыканта. Алмаз в свои 49 лет считает, что живет отличной от его сверстников жизнью, которые, как говорит музыкант, ходят на тои и женят своих детей. Сергей на шестом десятке играет на барабанах. Сымбат стала музыканткой, несмотря на то, что все ее близкие были против. А Тимур, закончив технический колледж, самостоятельно научился играть на гитаре.

Участники группы всегда выбирают открытые общественные места. «Мы как бременские музыканты», — говорят они.

Места для выступлений группа обсуждает вместе. Главное условие — большое скопление людей. Чаще всего музыканты выбирают парки или площадки возле торговых центров и супермаркетов.

Ещё одно условие — достаточное пространство, чтобы музыканты могли установить инструменты, а каждому зрителю хватило места. Также важны хорошее освещение, скамейки и наличие электропитания неподалеку, чтобы было куда подключить инструменты и аппаратуру.

Своими топ-местами «Пингвины» назвали две точки: мост возле гипермаркета «Глобус» на улице Аалы Токомбаева и площадку у KFC в пятом микрорайоне. Там музыканты проводят большинство своих выступлений.

Участники «Пингвинов» вспоминают, что возле гипермаркета не было освещения, когда они стали выступать там. Но через время его провели хозяева точки фаст-фуда, которая находится рядом. «Как выяснилось, когда собирается толпа, она попутно жует эти бургеры. [...] До них доперло, что мы им прибыль приносим», — рассказывает Алмаз.

По его мнению, группа своей музыкой словно раскрашивает обыденность людей, спешащих на работу или домой, поднимает им настроение.

«Я не помню ни одного дня, когда бы не было людей. Я видел много раз, как подходит байкешка, молодая девушка, пацаны приезжие, борчики — какой бы нации или религии ни были люди, если у них нет предвзятого отношения, то они останавливаются и улыбаются. А если есть деньги, то бросают», — рассказывает барабанщик Сергей.

Натали Ротенберг, музыкант и преподавательница из Иерусалимской академии, пишет в своем исследовании: «Уличная музыка возвращает месту его коммуникативные свойства, во многом утраченные в результате социальной разобщенности». Она также говорит о том, что уличная музыка — это один из немногих городских шумов, который не мешает людям, а наоборот привлекает.

Несмотря на то, что в Бишкеке много общественных пространств, музыканты выбирают не каждое.

Например, практически невозможно встретить музыкантов на центральной площади «Ала-Тоо», хотя это одна из главных достопримечательностей столицы. Артисты не приходят, потому что там малолюдно и пусто. Оживляется площадь лишь в редкие праздники, в будни же там ничего не происходит.

«Нужно что-то, чтобы человек зажигался. Нужны условия быта, коммуникация, туалеты, заранее запланированные мероприятия, чтобы люди знали и приходили [...] В соседних городах мэрия делает на площадях что-то интересное. А у нас мало мест, где интересно [...] Не на что посмотреть. У нас очень голо», — считает барабанщик «Пингвинов» Сергей.

Архитектор Наталья Андрианова в своей статье «Пишпек-Фрунзе-Бишкек: Общественные пространства» пишет:

«Площадь Ала-Тоо всегда в большей степени принадлежала государству, чем городу: здесь проводятся праздники государственного уровня, военные парады, стоит главный флаг страны. Использование же для городских нужд осложнено, в том числе тем, что на площади и подъездах к ней запрещено останавливаться автобусам и маршруткам, это можно истолковать, как подсознательное желание Власти вообще не видеть там людей. После событий 2005 и 2010 годов стало понятно, что народ на площади — это не только зрители-статисты или праздно гуляющие, но и угроза».

Андрианова добавляет, что в 2009 году на площади появились фонтаны, клумбы и скамейки. «Однако, это не было продиктовано человеколюбием, а только заботой о предотвращении пространственно-развернутого политического протеста. Несмотря на свою изрядную протяженность, площадь слабо наполнена "фокусами интересов"».

Архитектор выражает досаду, что пространственные возможности площади практически не используются для художественных или образовательных целей.

Безжизненный вид асфальтовой площади, отсутствие календаря мероприятий для горожан, неприспособленность для нужд людей влияют и на туристический облик столицы, о развитии которого постоянно говорят кыргызстанские власти.

Бывший бульвар Дзержинского многие горожане по старой памяти продолжают называть «дзержинкой». Это одно из немногих мест в Бишкеке, свободное от автомобилей, где можно прогуляться среди густой листвы деревьев прямо в центре столицы и отдохнуть от городского шума. Именно поэтому бульвар стал излюбленным местом горожан.

Эркиндик состоит из двух просторных пешеходных аллей с широкими зелеными зонами и высокими дубами, отделяющими его от проезжей части. Здесь хорошее тротуарное покрытие, освещение и множество скамеек. Благодаря этим факторам, бульвар выбрали для проведения фестиваля «Музыкальный Эркиндик». Приглашенные музыканты выступают прямо на аллеях, а прохожие могут послушать и поблагодарить их, бросив монетку.

Фестиваль проводился уже более 20 раз. По словам Айданы, одной из организаторок, идея проводить его пришла из более развитых стран, где уличные музыканты — привычное явление. С помощью музыки организаторы хотят позитивно влиять на городскую среду, общество и самих музыкантов, которые выходили бы играть после фестиваля уже самостоятельно.

Скрипачка Акинай — одна из выступающих на «Музыкальном Эркиндике». «Первый раз я боялась того, что люди скажут, что мы просим подаяния. Но цель была не такая. Вопрос денег вообще не на первом месте на Эркиндике. Люди дают столько, сколько хотят. Кидают всегда по-разному и это не главное, это как приятный бонус. У меня в среднем выходила тысяча сомов за два часа», — рассказывает она.

Акинай считает бульвар отличным местом для уличной музыки: «Дзержинка длинная, там приятно находиться, много деревьев, закрытое пространство — деревья более или менее держат звук».

Подруги Мишель и Алтынай иногда приходят на бульвар по вечерам — они поют и играют на гитаре. Впервые девушки вышли туда, чтобы порепетировать перед выступлением на «открытом микрофоне» в одном из столичных баров. Потом они стали чаще приходить сюда после работы, чтобы помузицировать на свежем воздухе.

По словам Мишель, на Дзержинке, играя не под пристальными взглядами зрительного зала, она чувствует себя более комфортно. Проходящие люди идут по своим делам, но при этом открыты для музыки, так как само место располагает к этому — здесь красиво и не так шумно, как в остальных местах города.

Алтынай говорит, что подруги приходят на бульвар Эркиндик, так как им негде встречаться, чтобы поиграть. Здесь они чувствуют себя в безопасности даже в очень позднее время, потому что всегда есть люди. «До восьми вечера гуляют мамочки с детьми, после выходят собаководы и бегуны, после полуночи много парочек», — рассказывает Алтынай.

Новое общественное пространство, которое пока не очень привлекает внимание бишкекчан — это парк на улице Масалиева, открытый в августе 2019 года. Несмотря на то, что в парке провели освещение, установили туалеты, детскую и спортивную площадки, людей там не так много. «Вот, например, открыли новый парк, но там ничего нет. Там же реально скучно», — с сожалением говорит Алмаз из «Пингвинов».

Возможно, в скором времени парк и станет более оживленным — на это рассчитывают музыканты. Скрипачка Акинай говорит, что она с удовольствием бы поиграла там, если бы мэрия организовала в парке мероприятие.

«Нужно больше инициатив от мэрии. [...] Ещё было бы очень приятно, если бы из мэрии кто-то тоже выходил, слушал нас и вникал в культуру», — замечает Акинай.

Мы прогулялись по новому парку с выпускницей московской Высшей школы урбанистики Алтынай Ногойбаевой. Она считает, что у пространства много минусов для уличной музыки.

В парке плохая акустика, потому что мало деревьев, а те, что есть, еще не выросли. По этой же причине парк в холодное время сильно продувается, а летом там не будет тени от палящего солнца.

Для музыки нужны слушатели, но в парке множество разрозненных секций и нет функционального центра, который бы мог стать точкой притяжения и местом для встреч – это не способствует тому, чтобы люди собирались в одном месте.

В парке пока нет большого потока людей. Возможно, это обусловлено тем, что в парке нет интересных мест, которые бы притягивали людей, все стандартно — брусчатка, лавочки, клумбы, спортивные и детские площадки «под копирку». Не предусмотрены точки питания, туалеты платные – Эркиндик в этом плане хорош тем, что там можно бесплатно воспользоваться уборной в любом заведении.

В новом парке также запрещается ходить по газонам или сидеть на них. Поскольку основная часть парковой зоны – это газон, получается, что почти весь парк недоступен для людей.

Культура уличной музыки существует во всем мире. И если в одних городах уличные музыканты существуют уже давно, то в других они стали появляться лишь в последние десятилетия. Когда власти решают развивать в городах общественные пространства, тогда появляются условия и зрители для музыкантов.

Один из таких примеров — это создание благоустроенных пешеходных зон. Во многих постсоветских городах появляются улицы для пешеходов, полностью свободные от машин. Так, в 2017 году в Алматы для автомобилей закрыли улицу Панфилова. Теперь там можно встретить не только музыкантов, но и художников, клоунов, иллюзионистов и других уличных артистов.

Во Львове, городе на западе Украины, музыку на улицах можно услышать повсюду — жители и гости города настолько привыкли к уличным исполнителям, что не могут представить его без них. Многие называют Львов самым музыкальным городом Украины. Штрафов за исполнение музыки в неустановленном месте нет. Но в центре города нельзя играть на духовых инструментах и пользоваться звукоусилительной техникой — она вредит старым историческим зданиям.